Как проходили восстания против польского гнёта в Западной Беларуси — PINSKNEWS.BY

Loading

Обстановка в Западной Белоруссии при польской власти в межвоенный период 1921 – 1939 годов фактически никогда не была по-настоящему мирной и спокойной: стабильность проявлялась разве что в политике угнетения и насилия по отношению к местному населению.

Территория «кресов всходних», таким образом, представляла собой подобие большого котла, находящегося под постоянным напряжением, грозящим довести народные массы до запуска критической реакции: брожения, бурления, закипания и – взрыва. Тогда ответом на самоуправство и произвол становились крестьянские выступления и восстания, а также забастовки, демонстрации и митинги протеста в городах.

«Хозяину приходится ходить полураздетому, голодному и босому»

Ответ на вопрос о предпосылках противостояния польской оккупации – мирного и вооруженного – следует искать на страницах написанной, но так и не опубликованной, зато сохранившейся статьи представителя КСМЗБ Брестчины (Коммунистического союза молодежи Западной Белоруссии – Прим. Е.Л.) Степана Зинчука.

По воспоминаниям, этот русый, среднего роста юноша отличался начитанностью, а еще – обостренным чувством справедливости. Смелости и дерзости ему было не занимать, поэтому, не задумываясь, Степан стал комсомольцем, включился в борьбу с польским режимом: распространял листовки, вывешивал транспаранты, проводил агитационную работу, организовывал вместе с товарищами массовки…

Неординарность личности Степана Зинчука проявлялась и в склонности к выражению своих наблюдений, мыслей и идей через периодику: он писал в разные газеты, выходившие во Львове, Варшаве, Аргентине и Канаде, печатавшие информацию о положении в Западной Белоруссии. Степан погиб в стычке с полицейскими, при нем нашли последнее неотправленное письмо в газету «Русский голос» с так и не дошедшей до адресата просьбой:

«Прошу, уважаемая редакция, напечатать мое письмо на страницах вашей газеты об издевательствах польских властей над гражданским населением. Извиняюсь, что мое письмо покажется несколько удивительным, не очень грамотно отредактировано. Это потому, что я пишу его рукой от серпа, топора и плуга, а поэтому не умею, не привык писать стилистически. Тем не менее хочу написать о некоторых решениях польских властей в отношении трудящихся масс. У нас на Полесье углубляется большая нищета и кризис. Нет работы на государственных предприятиях, нет ее и у частных предпринимателей, нет заработка, нищета, а правительство налоги накладывает такие, что большинство крестьян не могут их оплатить, потому что превышают годовой доход тружеников.

За неуплату налогов приезжают налогосборщики (секвестраторы) и силой забирают последние вещи (если они имеются), полотно, одежду, хлеб. В таком случае после этого хозяину приходится ходить полураздетому, голодному и босому. Выручают лапти из лык. Лучшие земли находятся в собственности помещиков, держателей имений, а заработать там тоже невозможно, хотя бы человек и хотел заработать. Заработок такой низкий, что полураздетый человек не может обеспечить себя. Помещик совершенно не оплачивает труд рабочего так, как это требуется».

Изложенные в письме обстоятельства явились, в частности, главными причинами выступления крестьян в Леплевке (сегодня – деревня Брестского района одноименной области). 25 июля 1933 года трое полицейских во главе со сборщиком податей Вохминым взыскивали здесь налоги, насильно забирая за недоимку зерно, скот, предметы домашнего обихода – в том числе двух коров у неплательщиков в польскую казну – крестьян Ивана Костючика и Лукаша Мелещука. При выходе из деревни уводившим буренок-кормилиц полицейским дорогу преградила толпа из почти 150-ти человек. Увидев вооруженных дубинками и камнями крестьян, нервы у сборщика податей не выдержали, и он выстрелил в их сторону, однако вместо того, чтобы разбежаться, доведенные до отчаяния тяжелым материальным положением сельчане набросились на представителей польских властей: сборщика Вохмина схватили и засыпали глаза песком, наказав, таким образом, за произведенный выстрел. В завязавшейся схватке полицейские смертельно ранили одного из крестьян – Левонтия Боганского.

В ночь на 26 июля в Леплевку прибыл карательный отряд из 30 полицейских, которые жестоко расправились с местными жителями: устроенный погром официально назвали «пацификацией» или «утихомириванием».

«Горячие точки» Брестчины

Поводом последовавшего вскоре Новоселковского восстания также послужило людское недовольство: его участники намеревались направиться в деревню Бульково к имению помещиков Молочевских, чтобы заставить их выплатить задолженность сезонным рабочим, обеспечить хлебом голодающие семьи. 3 августа того же года жители деревень Малиновка, Малые Радваничи, Новый двор, Павлополь, Подлесье, Ракитница, Франополь, Ямно и других отправились к месту сбора в Большие Радваничи.

Сложно сказать, чем бы всё завершилось, если бы не случайность: на перекрестке около Павлополя протестующие наткнулись на местного полицейского Кноровского, который, мгновенно оценив ситуацию, бросив велосипед и сумку, кинулся бежать. Задержать его не получилось: Кноровский смог добраться до Новоселок, где комендант Домбровский тут же начал звонить в Кобрин с сообщением о крестьянском бунте. Но в ответ последовала тишина, поскольку крестьяне заблаговременно перерезали кабель, соединявший Новоселки с Кобрином, однако при этом не учли, что имеется еще одна линия связи – с деревней Дивин. Именно туда и дозвонился комендант, а дальше сообщение о восстании было доставлено по назначению: вскоре в сторону Новоселок направились крупные силы полиции.

В это время группа крестьян из 70 человек окружила имение местного осадника. Когда тот отказался выйти во двор, крестьяне взломали двери и ворвались в его дом. То же самое произошло с еще двумя осадниками, которым крестьяне сообщили: «Теперь будет наша власть». Дальше последовал поход на Новоселки, где завязалась перестрелка. Но у крестьян имелось лишь несколько охотничьих ружей и пистолетов, поэтому атака на полицейский участок в Новоселках не удалась.

2 сентября в Кобрине начался военно-полевой суд, из которого польские власти попытались устроить… шоу: в зал заседаний запускали через пять постов по билетам, цена которых доходила до 10 злотых. Со стороны задержанных постоянно шли заявления о пытках электрошоком, водой, бензином, избивании до потери сознания… В результате судебный процесс из показательного превратился в обличительный.

В БССР началось движение в поддержку новоселковских повстанцев. Так, 3 сентября газета «Звязда» писала: «Вооруженное восстание крестьян в Западной Белоруссии. Участникам выступления грозит смертная казнь». Подробности суда появились в советской «Правде». Также развернули широкую кампанию в защиту арестованных КПЗБ и Компартия Польши. Массовые митинги, манифестации и демонстрации трудящихся вынудили польское правительство заменить для 8 человек смертную казнь пожизненной каторгой. Секретарь Брестского окружного комитета КПЗБ Р. Каплан была приговорена к 15 годам, а 30 человек – к разным срокам тюремного заключения.

В то время карта Брестчины была отмечена и другими «горячими точками» народного сопротивления, подавленного силой.

Так, 11 июля 1934 года в деревне Ракитница (ныне – Жабинковский район. – Прим. Е.Л.) по недосмотру пастухов – 10-14-летних мальчиков – несколько крестьянских коров зашли на помещичий сенокос, находившийся среди крестьянских земель. Помещик вызвал коменданта постерунка и двух полицейских. Те набросились на пастушков, избили их, а коров погнали в помещичий сарай. На крики детей сбежались крестьяне с кольями и косами. Комендант выхватил револьвер и выстрелил в толпу, но оружие дало осечку. Тогда помещик бросил коменданту свой револьвер, но кто-то его перехватил. Помещик, испугавшись, сбежал. Толпа разоружила полицейских и обратила их в бегство. Комендант сопротивлялся и был побит.
На следующий день, 12 июля, в деревню нагрянула карательная экспедиция из 25 полицейских и стольких же сыщиков из Бреста и Жабинки.

Полицейские выталкивали крестьян из домов и безжалостно сбивали их палками и ногами до тех пор, пока они не теряли сознание. По всей деревне был устроен погром: выбиты стекла и рамы, поломаны двери, шашками порублена одежда и полита молоком, а зерно и хлеб высыпали в песок и облили керосином. Посрывали крыши хат и сараев. За сопротивление полиция грозила пристрелить крестьян, как псов. Деревня оказалась разоренной. Десять крестьян было арестовано, на каждого жителя наложили штраф. Вскоре зачинщики потасовки получили от шести месяцев до двух лет тюремного заключения.

Коссовский расстрел

Несмываемым черным пятном польского периода в истории нашего края и всей Западной Белоруссии остается упомянутое трагическое событие.

Все началось с разгрома правительством Польши Белорусской крестьянско-рабочей громады (революционно-демократическая организация Западной Белоруссии, насчитывающая по различным оценкам от 100 000 до 150 000 человек. – Прим. Е. Л.), ареста ее руководителей и активистов. 3 февраля 1927 года Коссовский райком КПЗБ организовал массовую демонстрацию в знак протеста против предпринятых действий.

Известно, что одним из ее организаторов являлся активный участник революционного движения в Западной Белоруссии писатель Филипп Пестрак. Демонстрация, в которой приняло участие более полутора тысяч человек, проводилась под лозунгами: «Освободить рабоче-крестьянских депутатов, освободить всех политзаключенных!», «Да здравствует Советская Белоруссия!». С красными знаменами и пением «Интернационала» мирные граждане прошли по улицам Коссово, на рыночной площади был проведен митинг.

Специально присланный отряд полиции открыл огонь по демонстрантам. От пуль полицейских погибли активисты КПЗБ Михаил Евтух, Илья Ракевич, Петр Гаврус, Николай Топтало, члены Белорусской крестьянско-рабочей громады Иван Кучук и Сергей Воробей, более 30 человек получили ранения.
Похороны убитых на следующий день, 4 февраля, вылились в еще одну массовую манифестацию протеста.

Евгений ЛИТВИНОВИЧ, областная газета «Заря»

Понравилась новость? Поделитесь ею с друзьями, используя кнопки: