Пандемия санкций – так положение дел обрисовал постпред России при Евросоюзе Владимир Чижов, выступая на сессии Валдайского клуба. На этой известной дискуссионной международной площадке ведутся споры вокруг самых актуальных мировых проблем. И сегодня практически ни одна дискуссия о большой политике не обходится без разговоров о санкциях, их последствиях и, конечно, легальности их применений.
Владимир Чижов, постоянный представитель Российской федерации при ЕС: «Евросоюз ввёл санкции против 32 стан, причем в числе этих стран не только Россия, не только Китай, но есть и страны-кандидаты на вступление: Турция, Босния и Герцеговина и Черногория. У ЕС всегда была позиция: санкции –тэто последнее средство содействия. Увы, сейчас это далеко не так. Зачастую санкции являются первым инструментом, с которым ЕС подходит к тем или иным проблемам».
На этом форуме к разговору о природе возникновения санкций и их эффекте подключились специалисты, которые этими вопросами занимаются всё своё рабочее время. Один из самых компетентных спикеров по этой теме – спецдокладчик ООН по вопросу о негативном воздействии односторонних принудительных мер на реализацию прав человека. По сути, это главный эксперт в структуре Организации Объединенных Наций, который готовит отчёты для генассамблеи о последствиях санкций. По иронии судьбы мандат спецдокладчика с прошлого года занимает представительница Беларуси, профессор БГУ Елена Довгань.
Елена Довгань, спецдокладчик ООН по вопросу о негативном воздействии односторонних принудительных мер на реализацию прав человека: «Имеющиеся резолюции Совета по правам человека и генеральной ассамблеи ООН однозначно говорят о неправомерности применения односторонних принудительных мер. Однако мы сталкиваемся с тем, что государства, которые вводят санкции, чаще всего говорят, что они не применяют односторонних принудительных мер. Они применяют какие-то другие меры: экономические, целевые меры, направленные на достижение общего блага позитивной цели, являющимся пропорциональными поставленной цели».
Речь идет о том, что международное право, по сути, признаёт лишь санкции, решения по которым принято советом безопасности ООН. Всё остальное – это юридическая эквилибристика и использование пробелов в интернациональных законах по принципу «если не запрещено, то можно», главное потом придумать объяснение.
Фёдор Лукьянов, политолог, председатель президиума Совета по внешней и оборонной политике: «К примеру, в практике Европейского союза очень заметно, что когда ЕС не знает, что делать, какую линию проводить, когда он не может её сформулировать внутри себя, в силу сложности организма, в качестве замены принятия решений применяются какие-нибудь новые санкции, в основном символические, но не только. А символические санкции тоже атмосферу не озонируют, потому что политическое понимание и дух отравляют. Санкции проникли в саму ткань международных отношений».
Самый свежий пример – западные санкции в отношении Беларуси. Модератор валдайской дискуссии, политолог Иван Тимофеев разглядел абсолютно новый подход коллективного Запада в достижении своей цели. Речь идёт не просто о введении персональных санкций в отношении чиновников или отдельных компаний, а уже атаки на целые секторы экономики.
Иван Тимофеев, политолог (Россия): «Я бы не сказал, что США и особенно Европейский союз используют драконовские санкции, потому что есть исключения по нефтепродуктам, по калию, поставки которого все еще разрешены, но главное меняется сама ситуация. Это совершенно новая парадигма давления на Беларусь».
Действительно, подход Евросоюза новый, впервые речь о секторальных санкциях, но масштаб удара всё же существенно сглажен. Самыми серьёзными должны были стать ограничения в отношении белорусских нефтепродуктов и калия. Но в санкционном списке нет основных производных нефтехимии, поставляемых в ЕС – бензина и дизельного топлива. Из-под удара, по сути, выведены и удобрения, то есть основная продукция «Беларуськалия». Кроме того, ограничения не касаются уже заключённых контрактов, это значит, что транзит белорусского калия через литовский порт Клайпеда продолжится, как прописано в соглашении, минимум до 2023 года. А учитывая, что в мире наблюдается дефицит калийных солей и, по прогнозам Ассоциации производителей минеральных удобрений, будет сохраняться ещё на протяжении примерно 30 лет, полноценный запрет на продажи белорусского калия лишь спровоцировал бы рост мировых цен на этот товар и в том числе нанес бы ущерб европейскому рынку. Как уже в сфере логистики. По некоторым оценкам, только за первое полугодие транспортные компании Литвы потеряли около 20% своих доходов. Тревогу бьет Литовская железная дорога. Её руководитель спрогнозировал проседание на белорусском направлении примерно на 100 миллионов евро в год.
Что касается санкций в отношении промышленных предприятий, таких как МАЗ или БЕЛАЗ, здесь эксперты видят две цели, которые преследуют их инициаторы: политическую – в виде возможных бунтов в трудовых коллективах, если у людей пропадет работа и зарплата, и экономическую – устранение конкурентов.
Сергей Марков, политолог (Россия): «Главное сделать жизнь людей хуже в Беларуси и чтобы они этот гнев обратили не против организаторов санкций, а против властей Беларуси, чтобы гнев был обращён в адрес президента, который является сегодня главным объектом атаки, потому что он является главным камнем в белорусской государственности».
Георгий Гриц, заместитель председателя Белорусской научно-промышленной ассоциации: «Для Беларуси, которая является субъектом международной торговой политики, у нас открытая экономика. Поэтому в МАЗе комплектующие есть и немецкие. Это неприятно, надо договариваться, но есть красная линия, когда договариваться невозможно, потому что идет ущемление национальных интересов и, как следствие, международная практика это показывает, когда ты просто, когда тебя не воспринимают как самостоятельный субъекта международного права. Очень хочется верить, что мы не прошли эту линию, что мы до этого не дойдем, что коллективный Запад одумается. Ведь тут уже идет противоречие с принципиальными демократическими ценностями. Ведь страдает не просто уже чиновник, а простые люди, экономика. В том числе субъекты той страны, которая применяет санкции. Думаю, что это беспредел, это политиканство надо заканчивать».
Франк Крейльман, политик, экс-депутат парламента Бельгии: «Я был в Ираке, Сирии в других странах, где были войны и которых коснулись санкции. И, конечно, все понимают, что санкции никогда не создадут проблем правительству, крупным чиновникам, конечно, страдают люди, рабочие коллективы. Зачем это делается? Чтобы они свое недовольство выплеснули на власть. И по мнению тех, кто вводит ограничения, это хорошая идея. Но они почему-то не задумываются, что все может обернуться по-другому – если вы ударите по людям, вы ударите по нации. А это уже другой уровень восприятия… Ну, давайте посмотрим чего добился Запад санкциями против России? Есть эффект? Я так не думаю. Будут ли они эффективны в отношении Беларуси? Я так не думаю. И, мне кажется, это понимают и в Европе. Это вообще не тот путь, которым нужно идти, чтобы решить проблему между государствами. Единственный выход – это переговоры».
Действительно, российский пример противостояния западному давлению, наверное, наиболее показателен, и особенно в цифрах. По статистике, которую еще в 2017 году, спустя три года после начала санкционных войн, предоставил спецдокладчик ООН, потери стран Запада составили 100 миллиардов долларов. В два раза больше потерь России. Очевидно, что этого никто не выиграл. Но видно, и кто больше проиграл.
Источник: ОНТ