Неожиданное знакомство
Даже странно как-то: об этом интересном человеке узнал только сейчас по его занимательным рассказам в декабрьском номере (2022) ведущего литературного журнала страны «Неман», хотя много лет проработал в редакции ивановской райгазеты, в том числе главным редактором.
В короткой справке об авторе публикации с удивлением читаю, что Николай Иванович Калько родился в 1962 году в д. Рагодощь Ивановского района. Учился в Пинском мясо-молочном техникуме. Живет в Пинске.
Конечно же, заинтересовался. Уж очень впечатлили его пропитанные полесским колоритом и юмором короткие, но емкие истории.
>>> ПРОЗВИЩА ПОЛЕССКИХ ДЕРЕВЕНЬ
Мы встретились в его квартире в Пинске.
До встречи я не знал, что он еще и мастер по изготовлению резных деревянных ложек. А увидев его творения искусства, ахнул. Но об этой грани его творчества далее в ходе повествования.
Начнем с истоков.
Детство деревенское – детство хуторское
– Я буквально пропадал на хуторе Кружки, что в полутора километрах от Рагодощи. Там жили мои дед Лукьян Лукьянович и бабушка Лукерья, родители моего отца Ивана Лукьяновича. А вообще весь род называли Лукьяны, потому что это имя передавалось из поколения в поколение.
Теперь на месте хутора ровное поле. Но и его запечатлел на фото Николай Иванович, чтобы иногда возвращаться в родной уголок дорогими сердцу воспоминаниями.
С дедом Лукьяном любил ходить за грибами. От него узнал, что съедобными могут быть не только боровики, подосиновики, подберезовики, сыроежки и другие, которые знают все, но и мало кому известные «коровы», «свиньи», «коты»… Собирали этого добра очень много, а баба Лукерья готовила из них настоящие лакомства.
Еще дед был заядлым рыбаком. Отправлялся за три километра на Днепро-Бугский канал с удочкой, и хоть приносил в торбочке пять-семь окуней да плотвичек, все это было детишкам в радость.
Однажды он едва притащил метрового сома. Вот так событие было! Все хуторяне шли посмотреть.
– А для нас, детишек, это было и вовсе что-то сказочное. Дед уложил его в большой таз, так с одной стороны голова до пола, тогда еще глиняного, а с другой – хвост. Топором разрубали. А каким аппетитным оказался! До сих пор вкус помнится. Но тут и баба Лукерья постаралась.
Малый Николка вместе со сверстниками ловил в яме, из которой взрослые таскали глину (неслучайно соседняя деревня называется Глинно), прачиков-головастиков, и нес бабе Лукерье целую банку, дескать, смотри, сколько рыбы. А тут такой великанище, выше их роста.
Помнит же себя герой повествования с того времени, когда не смог переступить внутреннюю высокую подвалину-порог в доме, решил перелезть, но завис. И тут теленок сзади мордочкой-пысочкой подтолкнул.
Помог. Перекувырнулся.
Вот такое хуторское детство. Хутора как-то незаметно перетекали, словно ручьи в реку, в деревню. Пока совсем не исчезли, а со временем и вовсе сровнялись с землей.
Долгий путь к творчеству
Отец Николая был очень мастеровитым человеком. Поселившись после женитьбы с матерью в деревне в маленькой старой избушке, сразу же принялся строить дом. Все делал своими руками. Причем не только дом, но и печь, мебель, деревянную посуду, другую утварь. Мальчик внимательно наблюдал, как в умелых руках обычная деревяшка превращалась в красивую и удобную ложку, половник, миску, таз, дежку…
Так и зародилась в нем тяга к художественному ремеслу. Правда, проявилась она уже в довольно почтенном возрасте. А толчком стало знакомство со статьей в журнале «Юный техник».
– Случайно оказался в моих руках этот журнал. Открыл наугад где-то с середины, и сразу же на глаза попался заголовок «Изделия по дереву». Будто специально. Конечно же заинтересовался. Внимательно прочитал и даже изучил. Вспомнил детские впечатления от отцовских изделий. Руки зачесались. Начал пробовать. Благо в той публикации подробно описывался весь процесс: от выбора древесины до последних штрихов. Гляжу, получается все лучше и лучше, близкие стали подхваливать, даже восхищаться. Так и втянулся в «ложечное» ремесло…
Но это было потом, во взрослой жизни, а пока…
– В нашей деревне была восьмилетка. Так меня тянули на отличника. Почему тянули? Видели, что если перейду в среднюю школу в соседние Гневчицы, то от моих пятерок мало что останется. Особенно слаб был в математике и не очень-то силен в других точных дисциплинах. Тогда поступить будет трудно. А отличников в то время принимали в учебные заведения без вступительных экзаменов.
Тут Николай Иванович перешел все границы своей скромности, так как в дальнейшем Пинский мясо-молочный техникум окончил также с отличием.
Но и здесь рассказчик не преминул «уколоть» себя, дескать, в диплом все преподаватели выставляют пятерки, а математик заупрямился. Тройка, и все тут.
– Едва уговорило его руководство техникума. Да я и сам был против такого подарка. Но…
Для так называемых «краснодипломников» тогда предоставлялся свободный выбор места работы.
– С такими же отличниками, как и сам, двинулись в Калининградскую область. Молодым ребятам, видите ли, романтики захотелось. Недолго, правда, она длилась. Через год призвали в ряды Советской Армии. После демобилизации вернулся в родную Рагодощь, устроился в стройбригаду в местный колхоз. Но в те времена как-то принято было всей бригадой частенько прикладываться к горлышку, а так как я не переносил этого, снова отправился в Пинск. На сей раз устроился на судоремонтный завод.
Понравились походы по Пине, Припяти в Гомель, Сож, Мозырь, а по Днепро-Бугу – в Брест. Любовался красотами природы.
В этот период проявилась в Николае Ивановиче творческая жилка. Все сильнее и сильнее начал он чувствовать ее. И не только потому, что со школы больше всех предметов любил русский язык и литературу (эту любовь привила учительница Фаина Потаповна). Толчком послужил комический случай.
– В одном из портов мы задержались и всей командой, вместе с капитаном, решили посидеть в ресторане. Засиделись допоздна. Возвращались к себе на судно навеселе. Задержал милицейский патруль. Старший спросил фамилии – ведь собрались составлять протокол. Один из нашей компании назвался Бык, второй – Козел. Стражи порядка показывают на третьего, дескать, а это что за птица. Тот и отвечает: Ворона. Милиционеры потребовали документы. Проверили и расхохотались, потому что в паспортах значились именно такие фамилии. В итоге отпустили нас с миром и не стали составлять протокол. Чем не юмористический сюжет?! Захотелось написать.
Дальше – больше
Начал собирать полесские юмористические бывалицы. Затем – своеобразную энциклопедию так называемых уличных имен, как говорят в народе, кличек, и таких же народных, неофициальных, именований деревень. Собрал немало. Друзья из писательских кругов посоветовали отдавать все это в газеты и журналы.
Появились публикации. Они появляются в периодике по сей день. Теперь вот начинаю так называемый рыночный цикл «Сельские сплетни». Почему рыночными решил назвать? Да просто когда продаю на рынке свои деревянные изделия, сельчане подходят и начинают рассказывать о происходящем в их деревне, а это в основном как раз сплетни. В диалогах при написании текстов стараюсь по максимуму использовать местный говор рассказчика. Ведь он даже в соседних селеньях отличается и весьма колоритен. Недавно отправил в журнал «Неман» 22 страницы текста о деревенских прозвищах. Пообещали опубликовать. Для меня важен не столько факт публикации, сколько резонанс, ведь это глубинное народное творчество.
Из «рыночных» наблюдений Николая Ивановича выделил для себя несколько наиболее характерных. Например, кто-то из его постоянных собеседников как-то высказался в том плане, что продавцы здесь в чем-то напоминают свой товар. Те, кто торгует всякой китайской, да и любой заграничной «гламурью», и сами какие-то гламурные, к ним не подступиться, не поговорить. А тут, мол, и товар нашенский, настоящий, и продавец такой же, хочется пообщаться.
Поделился собеседник и еще одним существенным наблюдением:
– Приезжие долго рассматривают изделия, прицениваются, стараются сбить цену. А россияне вообще не спрашивают, сколько стоит та или иная вещь. Выбирают понравившуюся и без лишних слов выкладывают названную сумму. Николай Иванович ничего необычного в своем ремесле-увлечении не видит.
– Вырезаю себе, да и все тут. Никаких секретов. Беру в одну руку деревяшку, а это как правило клен, липа, ясень, береза, ольха, яблоня или груша, реже дуб, в другую нож, и потихоньку строгаю. Нередко занимаюсь этим прямо за своим торговым столиком на рынке либо в другом людном месте. Очертания будущего изделия на заготовке уже намечены. Люди подходят, присматриваются, задают вопросы, некоторые подолгу стоят, наблюдают. Со многими давно знаком, они знают, что записываю различные курьезы из сельской жизни и публикую их в местных и республиканских изданиях, а также на сайте «Пинчуки и пинчане», поэтому охотно делятся новыми историями.
Примечательно, что работает мастер почти исключительно ножом – не кухонным, конечно же. Специальные резцы практически не использует. Тем более удивляют его, без преувеличения, изысканные шедевры. Особое же восхищение вызывают ложки с ручками в виде спиралей, в том числе сдвоенных, ложки на цепи – ведь все это без единого стыка, сделано из древесного монолита. Шлифует почти готовое изделие мастер вручную в основном обычной наждачной бумагой. И, наконец, пропитывает его опять же обычным, натуральным, льняным маслом. Вот и все – экологически чистое, а если точнее, полезное произведение искусства, и по совместительству кухонная принадлежность, готово.
Анатолий КРЕЙДИЧ, p-v.by
Фото Людмилы РЕБКОВЕЦ